Интервью с Вероникой Крайновой, выпускницей МИР–ТА, психологом.

— Вероника, вы 12 лет практикующий психолог, расскажите пожалуйста, с чего всё начиналось? Как вы к этому пришли?

— Я всегда интересовалась психологией. Первое моё образование — это менеджмент. Какое–то время у меня была своя IT–компания, потом тренинговая компания. Однажды, наступил момент, когда я решила пойти учиться на психолога. Я поняла, что меня тянет в эту сферу, особенно когда у меня появилась тренинговая компания. Я стала видеть, насколько много зависит от психических процессов, мне захотелось об этом больше узнать.

— Как вы выбирали модальность? Я правильно понимаю, что транзактный анализ — основная модальность, в которой вы работаете?

— Да, транзактный анализ — это моя основная модальность сейчас. Но начинала я с краткосрочных модальностей. Когда я училась в университете, то сначала обратила внимание на НЛП–терапию, эриксоновский гипноз, краткосрочную психологическую помощь, коучинг и какое–то время пробовала работать в них. А потом уже поняла, что не хватает глубины, поняла, что в них не решаются и клиентские и мои личные вопросы. Моя личная терапия была тоже сначала в краткосрочных модальностях.

О транзактном анализе я знаю давно, когда получала первое образование, у нас был курс психологии управления. И там мы знакомились и с психоанализом, и с транзактным анализом. Тогда я прочитала книги Берна, это был примерно 1993–1994 год. Прочитала «Игры, в которые играют люди», «Люди, которые играют в игры». И поставила на заметку транзактный анализ, а когда поняла, что краткосрочных модальностей не хватает, пошла учиться в МИР–ТА.

— С чего вы начали своё обучение в институте?

— С самого начала, пошла на 101 курс к Алле Далит, потом дальше на базовый и на квалификационный. В 2020 году я закончила квалификационный курс.

— Планируете ли вы сейчас дальше обучаться на каких–то курсах? Или на данный момент обучились всему, чему хотели?

— Обучиться в нашей профессии всему по–моему невозможно. Всегда хочется ещё и ещё, хочется больше, чем реально можется. Потому что знания важно не только услышать, важно их переварить, усвоить и внедрить. Я сейчас обучаюсь на курсе по интегративной психотерапии. Это международный курс, где преподаёт Ричард Эрскин. Сейчас это основная длительная программа, на которой я обучаюсь.

Ещё сейчас я нахожусь в процессе международной сертификации на сертифицированного транзактного аналитика. Я на контракте, пишу письменную работу, и дальше планирую сдать экзамены.

— Насколько сложный процесс получения сертификации транзактного аналитика?

— Думаю что лучше спрашивать у тех, кто уже её получил. Я пока только в процессе, пишу письменную работу, но мне это не кажется слишком сложным и здесь моя большая благодарность Алле Далит. Потому что, когда мы выпускались с квалификационного уровня, то фактически уже делали нечто подобное. И весь квалификационный уровень — по сути подготовка к этому экзамену. Для меня это достаточно знакомый процесс: мы пишем работу по клиенту и потом будет устный экзамен, на котором мы представляем отрывки из своей работы. Сертификация это длительный процесс, контракт на 5 лет. Нельзя сразу заключить контракт и через месяц пойти на экзамен, там серьёзная работа и подготовка.

— А как вы считаете, насколько важно само получение этой сертификации? Вы всегда знали, что будете её получать?

— Когда начинала учиться в МИР–ТА, я вообще об этом не думала, я просто хотела учиться транзактному анализу. Я захотела — я пошла, может быть, отчасти, больше из внутреннего ребёнка, чем из взрослого. Просто захотелось, ради удовольствия. О сертификации я стала узнавать уже в процессе обучения.

Я считаю, что сертифицироваться важно, если человек выбрал эту модальность для себя, как основную. И прежде всего, это важно для специалиста, для клиентов, может быть, это не настолько важно. Я работаю с клиентами, которые в основном не психологи, вряд ли они вообще знают, что у нас есть такие сертификации, уровни. Но для самого специалиста, я считаю, это как подтверждение: учился, готовился и получил подтверждение своих знаний и своего уровня.

— Что вы можете посоветовать начинающему психологу? Который прошёл обучение в ВУЗе и думает, где же дальше себя найти?

— Слушать себя. Выбрать модальность, в которой вам хочется работать. Из того, что понравилось, что близко. Конечно, я бы рада здесь всем посоветовать транзактный анализ, но я понимаю, что есть и другие модальности и кому–то что–то другое будет ближе.

— Может быть есть смысл что–то почитать, изучить из разных модальностей поверхностно, прежде чем определиться?

— В процессе моего обучения так и было. Мы знакомились с разными модальностями по семестру, и это был очень полезный опыт, возможность получить представление о разных видах психотерапии.

Но я думаю, тут у каждого свой путь. Кто-то выберет сразу, а кто–то будет выбирать, потом перевыбирать, как это у меня происходило. В любом случае это окей. Главное слушать себя, свою интуицию. Важно выбирать, у кого учиться, чтобы был контакт с преподавателем.

— Получается, что можно прийти и не на модальность, а на конкретного преподавателя?

— Да, я думаю так часто бывает. Мы ведь учимся у людей. И я знаю, что в МИР-ТА многие приходят, потому что хотят учиться у Аллы.

— Есть ли какие–то темы, с которыми вам больше всего нравится работать как психологу или, наоборот, с чем–то не работаете?

— Я работаю только со взрослыми, в основном индивидуальная терапия. Групповой формат только осваиваю. На данный момент, во всяком случае, я не работаю с парами и с детьми.

Дальше, если говорить про темы, я считаю, что прежде всего, мы работаем с человеком, а не с темой. Психотерапия — про человека, про то, что у него внутри происходит. И уже в процессе этой работы темы могут быть разными.

Многие вопросы касаются двух основных тем: про отношения с собой и про отношения с другими.

Часто люди приходят с тем, что, например, отношения не складываются, человек страдает от одиночества, или отношения есть, но человеку в них плохо. И тогда мы постепенно исследуем его сценарий: как так, что либо отношений нет, либо в отношениях постоянно повторяется что–то такое, что человеку не нравится. И работаем с этим сценарием.

Вторая большая тема — про отношения с собой. Например, человек себя не любит, гнобит себя, ненавидит, недоволен собой. Или находится в депрессивном состоянии. Обесценивание себя — тоже важная тема, которая часто возникает в работе.

По сути, всё это про жизненные сценарии, про то, как человек живет свою жизнь, что он бессознательно в своей жизни организует. За это я и люблю транзактный анализ, за то, что в нём есть такая глубинная работа со сценарием жизни.

— Как вы считаете, жизненный сценарий, можно изменить самому, не обращаясь к специалисту?

— Это то, что люди в основном и хотят: «сейчас мы прочитаем пару книжечек, посмотрим несколько видео, и сами будем менять свой жизненный сценарий». Я считаю, что это невозможно, потому что большая часть жизненного сценария находится в бессознательном, и без сопровождения специалиста эту глубину не осознать и не проработать.

Да, сам человек может проделать часть работы. Он может заметить определенные аспекты сценария.

Например, такое: «Действительно в моей жизни что–то повторяется. Разваливаются мои отношения или на работе постоянно что–то происходит, денег постоянно не хватает, меня постоянно не ценят.»

Если он это заметит и если будет читать, думать, рефлексировать, то сможет понять, с чем это связано. Например, в общих чертах может понять, как его детство повлияло на его жизнь сейчас.

Но есть многое из того, о чем человек сам никогда не задумывается и куда сам никогда не посмотрит. Например, человек может искренне считать «У меня было очень хорошее и счастливое детство. Не понимаю, почему сейчас мне в моей жизни так ужасно». Психика защищает сама себя. И только через время, с поддержкой терапевта человек осознаёт больше о своих травмах и понимает взаимосвязи.

Таким образом человек может понять сам какие–то определенные аспекты своего сценария, может быть, процентов 10–15 от того, что есть в сценарии.

Будет ли это изменением? И да и нет.

Прежде всего это будет расширением осознавания. Это даст человеку возможность задуматься и дальше с этим работать в какой–то форме: психотерапия индивидуальная или групповая, у кого на что есть желание, силы, ресурс.

— Получается, что это такой шаг, чтобы всё–таки прийти к психотерапии?

Да, увидеть, что у меня что–то такое в жизни происходит, и я могу это изменить, я хочу это изменить, я буду над этим работать. А дальше, в любом случае, важно продолжать с кем–то, потому что сценарий формируется во взаимодействии с другими людьми и сценарий изменяется тоже в отношениях. В данном случае в работе с психологом.

— Как вы считаете, кому нужна психотерапия? И за те годы, которые вы занимаетесь ей, есть ли изменения в обществе, в русскоговорящем обществе, может быть больше людей стало обращаться или больше знать?

— Хороший вопрос. У меня в скайпе есть девиз «Психотерапия нужна всем, у кого было детство».

Я так и считаю, другое дело, что есть люди, которые понимают это, видят, осознают и принимают для себя такой способ, как психотерапия. Способ познать себя, лучше разобраться в своём сценарии жизни, изменить в жизни то, что хочется.

А кто–то это не осознаёт, не думает об этом, отрицает и просто живёт в своём сценарии, живёт неосознанно. Им тоже психотерапия не помешала бы, но они в неё не идут, потому что в эту сторону вообще не смотрят. Они еще не готовы. Может быть чтобы прийти к психотерапии, им понадобится много лет. А может быть, они никогда не придут.

Думаю, что сейчас есть движение в сторону того, что больше людей думают о психотерапии в принципе. Если раньше считалось, раз у тебя есть психолог, ты ненормальный, с тобой что–то не так, то сейчас ситуация меняется. И это здорово, меня это радует, что всё больше людей видят для себя психотерапию как способ измениться и чувствовать себя в своей жизни лучше.

Благодарим Веронику за интервью!